03.06.13
Ландсбергис: родословная коллаборанта № 1
Владислав Швед
В последние годы в своих публичных выступлениях, интервью и «литературных» произведениях европарламентарий Витаутас Ландсбергис мечет гром и молнии в так называемых коллаборантов. Правильнее называть этих людей коллаборационистами, но Ландсбергис предпочел сократить это название. Согласимся в этом с ним.
Ландсбергиса возмущает, что многие из них, пользовавшиеся всеми благами «оккупационной» советской власти и работавшие на неё, до сих пор не понесли «должного» наказания. Что ж согласимся и в этом. Особенно, если принять во внимание, что коллаборантом № 1 в Литве по праву является Витаутас Ландсбергис, бывший советский профессор и старший преподаватель кафедры марксизма-ленинизма Литовской консерватории, бывший информатор КГБ и бывший глава «Саюдиса».
По терминологии Ландсбергиса коллаборантом № 2 следует считать президента Литвы Далю Грибаускайте. Она и Ландсбергис, да и не только они, щедро черпали блага из котла советских привилегий. Большинство власть предержащих в современной Литве получили в советский период достойное образование, а кое-кто и ученые степени, солидные должности, квартиры и т. д. Взамен они активно участвовали, как тогда говорилось, «в строительстве коммунистического будущего».
Да, прав был бывший диссидент Людас Дамбраускас, утверждая, что теперешние литовские правители в «советской империи почти достигли вершин светлого коммунистического завтра». Но Ландсбергис об этом вспоминать категорически не желает. 12 января 2011 года в своей речи перед защитниками 13 января он фарисейски заявил: «Не молчите, когда слабоумные или оплаченные рупора плачутся о том, каким хорошим было государство оккупанта».
Кстати, абсолютное большинство литовских диссидентов, прошедших советские тюрьмы и лагеря: упомянутый Людас Дамбраускас (ныне покойный), Витаутас Скуодис, Стасис Стунгурис, Викторас Петкус, Альбертас Жилинскас, Александрас Бендинскас и др. в независимой Литве оказались не у дел. Но они с этим не смирились. На основе их интервью и статей в 2012 году была издана книга «Dar kartą apie landsbergizmą» («Ещё раз о ландсбергизме»), в которой они развенчали Литву Ландсбергиса.
Вот некоторые цитаты из дневников вышеупомянутого Л. Дамбраускаса («Išeinančiojo mintys. Dienoraščiai» «Мысли уходяшего. Дневники»). Вот что он писал о ландсбергизме. «Появление ландсбергизма продемонстрировало трагизм Литвы. Ландсбергизм это не только партия Консерваторов. Это не скопище единомыслящих овец вокруг своего лидера, а хорошо организованная сеть политических аферистов, преследующая цель опутать граждан ложными ценностями». И ещё: «…в каждом политическом хаосе расцветают группы политиков, которые стремятся не только пользоваться этим хаосом, но и создать свой порядок, что и произошло в Литве при крушении советской империи… До сих пор барахтаемся в болоте независимого государства, не понимая, что идеологи этого государства - те самые политические аферисты, которые в советской империи почти достигли вершин светлого коммунистического завтра.
…Итак, существуют две Литвы: одна, нагло захватившая власть под лозунгом «Заслужили жить лучше», заканчивает пускать на ветер экономические достижения советских времен, а трудовых людей обрекает на нищету. Жива и вторая Литва, ограбленная своими «суперпатриотами» и обреченная служить для повышения благосостояния паразитирующей Литвы». Точнее сказать о сути власть предержащих в Литве просто невозможно.
А теперь напомним забывчивому советскому музыковеду о том, что он с самой юности и до поста главы «Саюдиса» беззастенчиво пользавался всеми благами «оккупационной» власти. А уж став во главе «Саюдиса», Ландсбергис запустил в корыто номенклатурных советских благ не ложку, а целую поварешку. Он мгновенно решил квартирный вопрос, который портил не только москвичей, но и вильнюсцев. Буквально через два месяца после обретения поста главы «Саюдиса», профессор с женой и сыном переехал в 4-комнатную квартиру улучшенной планировки общей площадью более 100 кв. м. по ул. Я. Купалы.
Необходимо напомнить, что одна из причин того, что в период перестройки профессор Ландсбергис поменял мнение о «родной» советской власти, была следующей. В 1980-х годах на Антакальнисе (район Вильнюса) на ул. Шило в непосредственной близости от заповедного соснового бора Совмин Литвы выстроил несколько трехэтажных 6-квартирных домов улучшенной планировки для работников республиканского уровня.
Помимо министров, работников ЦК КП Литвы и Совмина в этих домах получили квартиры заслуженные литовские архитекторы братья Насвитисы. Желание поселиться там обуяло и «Заслуженного работника искусств Лит. ССР» товарища Витаутаса Ландсбергиса. Но не тут было. Его фигура оказалась недостаточно крупного калибра. Тогда Ландсбергис решил действовать, но не в лоб, а исподволь, как бы защищая интересы людей.
Он собрал среди сотрудников консерватории подписи под воззванием с требованием прекратить строительство моста через реку Нерис напротив ул. Шило. Якобы это строительство нанесет непоправимый ущерб Антакальнисскому заповеднику. На деле же Ландсбергис решил отомстить жильцам ул. Шило, лишив их удобного проезда в центр города. Но в то время профессор в общественно-политическом плане был никто и звали его никак. Поэтому его затея остановить строительство моста провалилась.
В Октябрьском райкоме партии (тогда я был вторым секретарем этого райкома, а парторганизация консерватории была на районном учете) ситуация была известна и вызвала лишь усмешку. В этом был весь Ландбергис, решение проблем личного плана он всегда прикрывал общественными интересами. Став главой «Саюдиса», Ландсбергис проявил себя в этом плане во всей красе.
Помимо улучшения жилищных условий семьи, о чем говорилось выше, Ландсбергис тогда же приобрёл для сына, прописанного по ул. Я. Купалы, двухэтажный дом в Павильнисе. Сумел добиться возвращения отцу - Ландсбергису-Жямкальнису полдома в Каунасе, конфискованного в 1944 году. Все эти жилые помещения обставил импортной мебелью по талонам, на получение которых простые люди тогда стояли в очереди годы. Также вне очереди приобрёл новые «Жигули». Это была плата за коллаборационизм главы «Саюдиса».
Тем не менее, Ландсбергис в своем последнем псевдолитературном опусе «Kalte ir аtpirkimas…» без всякого смущения осуждает литовских коллаборантов, забыв о себе. Это давняя родовая традиция Ландсбергисов, видеть в глазу других соринку, не замечая, что у них самих в глазу целое бревно.
История рода Ландсбергов
В письмах, которые я получаю от читателей, нередко звучит вопрос, кто таков литовский деятель с немецкой фамилией, переделанной на литовский лад - Ландсбергис? Интересный вопрос. Для того, чтобы ответить на него и понять подлинную сущность Витаутаса Ландсбергиса следует обратиться к его родовым корням.
В российской энциклопедии Брокгауза и Ефрона сообщается, что «Ландсберг — русский дворянский род, происходящий из Вестфалии, где предки его уже в начале XIV в. владели поместьями и были рыцарями. Вильгельм фон Л. в XVI в. переселился в Курляндию. В середине XVII века две ветви рода Лансбергов поселились в Литве. Род фон Ландсберг внесен в матрикул курляндского дворянства и в VI часть родословной книги Ковенской и Витебской губерний» (С.-Пб.: Брокгауз-Ефрон, 1896. т. 17, с. 325).
Из этого следует, что фон Ландсберги были германскими имперскими рыцарями и без сомнения участвовали не только в крестовых походах в Палестину, но и на Восток, на Литву и Русь. Но нас интересует другое. Как германский имперский рыцарь стал российским дворянином, а затем превратился в исконного литовца? Почему в XVI веке он покинул Вестфалию, которая была одной из богатейших областей Священной Римской империи германской нации. Ведь располагалась она в долине северного Рейна и славилась плодородием почв и виноградниками.
Что вызвало переезд Вильгельма фон Ландсберга в далекую Курляндию (теперешнюю Латвию), где условия жизни были существенно труднее? Для этого обратимся к истории Германии и Вестфалии. В XVI веке там зародилось движение за Реформацию (пер. с лат. – преобразование, перестройка) католической церкви. Появились лютеране (последователи Мартина Лютера, родоначальника Реформации). Вскоре это религиозное движение получило название «протестантизм»
Католическая церковь, не только контролировавшая в Германии всё и вся, но и собиравшая там огромные подати, объявило войну протестантам. Однако М. Лютера поддержали германские князья и рыцари, которым не по душе было всевластие церкви и непомерные церковные поборы. Вскоре религиозное противостояние переросло в военное. За Реформацию выступила часть имперских рыцарей, которые подняли восстание. Однако оно было подавлено. Затем в поддержку Реформации разразилась Крестьянская война во главе с Томасом Мюнцером, которая также потерпела поражение. Жизнь в Вестфалии становилась крайне беспокойной.
Видимо, Вильгельм фон Ландсберг стал протестантом. Как человеку имеющему поместье, это сулило ему явную выгоду. Однако события для протестантов развивались не лучшим образом. Поэтому Ландсберг, вероятно, решил, что пора покинуть Вестфалию. Было решено перебраться в далекую Курляндию, так как там позиции немецких рыцарей были давними и прочными. Эта территория несколько веков находилась под контролем рыцарей Ливонского ордена. После распада ордена в 1561 году его бывший магистр Готхард Кетлер, стал светским герцогом и правителем Курляндии. Он весьма благосклонно относился к протестантам и Реформации в целом.
На переезд из Вестфалии В. фон Ландсберга подвигло, видимо, ещё и то обстоятельство, что Аугсбургский мир, заключенный между протестантскими и католическими германскими князьями (1555 год) давал право рыцарям и жителям, не пожелавшим принять религию своего правителя, на эмиграцию. При этом им гарантировалась неприкосновенность личности и имущества. Такой шанс нельзя было игнорировать. Уезжать надо было немедля, пока ситуация не изменилась.
Не вызывает сомнений, что фон Ландсберги всегда держали нос по ветру. Не случайно их родовой герб венчает золотая голова лисицы. Одним словом, Ландсберги были хитры, коварны как лисы и предпочитали жить в золоте. Жизнь подтвердила обоснованность геральдического содержания их герба.
Вернемся к энциклопедии, где сказано: «В середине XVII века две ветви рода Ландсбергов поселились в Литве». Но точнее было бы сказать не в Литве, а в Великом княжестве Литовском (ВКЛ). По всей видимости, перебрались Ландсберги в Каунас. Почему, трудно сказать.
Известно, что Курляндское герцогство вплоть до 1791 года признавало себя вассалом Великого княжества Литовского, то есть связи между ними были достаточно тесными. Помимо этого, Каунас, как и Рига, в то время входил в Ганзейский союз и экономически процветал. Видимо, Ландсбергов потянуло туда, где было выгоднее жить. Однако Великое княжество Литовское после объединения с Короной Польской в конфедерацию Речь Посполитую (1569 г.) стало хиреть в плане государственности. Польская экспансия подавляла не только литовскую государственность, но и полонизировало население. В итоге большая часть литовской шляхты превратилась в польскую. До сих пор между Литвой и Польшей идут споры, кого из великих деятелей Речи Посполитой считать литовцами, а кого поляками. Учитывая конформизм фон Ландсбергов, возникает вопрос, а кем они себя считали в Великом княжестве Литовском - литовскими или польскими шляхтичами?
После третьего раздела Речи Посполитой в 1795 года, когда основная часть ВКЛ, в том числе собственно Литва, вошла в Российскую империю, Ландсберги оказались под властью российской короны. Но не расстроились, а стали русскими дворянами, благо возможности для этого были. В России издавна привечали знатных иноземцев.
Подтверждение русского дворянства Ландсбергов мы находим в Родословной книге Дворянского Депутатского собрания Ковенской губернии. Там значится дворянин «Ляндсберг (Ляндзберг)» 6 части, то есть древний благородный дворянский род допетровских времен. (см. http://goldarms.narod.ru/kowno.htm). Хотя по всем данным род Ляндсбергов должен был отнесен к 4 части, как иностранный дворянский род.
Заметим, что переезд Ландсбергов из Курляндии в Литву лишил их возможности занять более достойное место в Российской империи. Известно, что самыми большими привилегиями в царской России пользовались остзейские, или прибалтийские немецкие дворяне (от нем. Ostsee— Балтийское, точнее Восточное море), проживавшие в Курляндской, Лифляндской и Эстляндской губерниях, так называемом Остзейском крае.
Этот край дал России немало государственных деятелей. Началось это при императоре Петре I, который подтвердил все права и привилегии немецких дворян. Более того, он и его преемники охотно назначали прибалтийских немцев на высшие государственные должности. Объяснялось это просто: новая Россия, стремившаяся во всем подражать Европе, нуждалась в грамотных кадрах. Грех было не воспользоваться опытом и знаниями немецких дворян, которые стали российскими подданными.
В этой связи помимо печально известного регента Российской империи курляндского герцога Эрнста Бирона, следует вспомнить полководца, героя войны 1812 года Михаила Богдановича Барклай-де-Толли, шефа жандармов и начальника пресловутого III Отделения Александра Христофоровича Бенкендорфа, лучшего друга Александра Сергеевича Пушкина барона и поэта Антона Антоновича Дельвига, барона Петра Николаевича Врангеля и др. Все они были родом из остзейских дворян.
Фон Ландсберг, перебравшийся в Литву тоже оказался не особенно обижен. Он был признан потомственным русским дворянином. Как это ему удалось, неизвестно. Но, тем не менее, его потомкам этого показалось мало и они сделали ставку на карьеру в Литве. В этой связи фон Ландсберги предпочли стать литовцами Ландсбергисами.
Бывший лидер «Саюдиса» Витаутас Ландсбергис утверждает, что уже его дедушка публицист и театральный деятель Габриэлис, живший вo второй половине XIX века в Российской империи, уже носил литовскую фамилию Ландсбергис-Жямкальнис (Жямкальнис - это перевод Ландсберга с немецкого на литовский). Однако это утверждение противоречит известной записи в вышеупомянутой Родословной книге Ковенской губернии. Эта запись могла быть сделана только после 1842 года. Именно в этом году в Российской империи была создана Ковенская губерния. И записан в Родословной книге этой губернии русский потомственный дворянин Ляндсберг, то есть прапрадедушка «нашего» Витаутаса Ландсбергиса младшего, у которого был внук Габриэль.
Трудно поверить, что в период безраздельного русского господства и русификации в Литве Ляндсберг взял и отказался от звания российского дворянина, изменив фамилию на литовский лад? Не вызывает сомнений, что «литовскость» Ландсбергисов в период Российской империи не более чем миф.
Если уж говорить о литовских корнях Ландсбергисов, то известно, что Витаутас Жямкальнис (1893 г. рожд.) женился на дочери известного литовского лингвиста, «отца» литературного литовского языка Йонаса Яблонскиса. Так что, если Жямкальнис хотел доказать свою «литовскость», то ему надлежало взять фамилию Яблонскис, или хотя бы Ландсбергис-Яблонскис.
Ну, а литовец Жямкальнис мог появиться только в период Первой Литовской Республики, то есть после 1918 года. Но, как известно, услышать правду из уст Витаутаса Ландсбергиса, равносильно нахождению золотого червонеца в навозной куче. В этой связи просветим этого господина относительно его предка по линии матери.
Йонас Яблонскис в 1885 году окончил отделение классической филологии Московского университета, где был известен как Иван Яблонский. Стремление «модернизировать» литовский язык у Яблонскиса зародили русский лингвист Фили́пп Фёдорович Фортуна́тов и филолог-классик Фёдор Евге́ньевич Корш. Они помогали молодому литовскому лингвисту и в период его работы над языком в Литве. Как видим, вопреки утверждениям В.Ландсбергиса «русские оккупанты» и в царские времена способствовали культурному развитию Литвы.
Подводя итог разговору о родословной фон Ландсбергов можно сделать следующий вывод. Этот род германских рыцарей умел обустраиваться в любом государстве и при любой власти. Можно сказать, что коллаборационизм в них был заложен на генетическом уровне.
Советско-литовский «Штирлиц»
Расскажем о Витаутасе Ландсбергисе-Жямкальнисе, отце лидера «Саюдиса». Неизвестно, что двигало им, когда в 1927 он стал агентом НКВД и немало сделал, чтобы в Литве установилась советская власть. Возможно, природный авантюризм? Возможно, грешки, которые узнало НКВД? Возможно, желание иметь «второй аэродром», который спасет в критической ситуации? Недооценивать грозного соседа было не в правилах фон Ландсбергов.
Итак, перелистаем страницы жизни Витаутаса Габриэловича Ландсбергиса-Жямкальниса. Хотя правильнее будет именовать его просто Жямкальнисом. Так он представлялся в Литве после объявления ею независимости в 1918 году. Родился Жямкальнис в 1893 году в Российской империи. В 1913 году, окончив в Ковно гимназию, он поступил в Рижскую Высшую техническую школу. В ней Жямкальнис три года учился рядом с Альфредом Розенбергом, будущим имперским министром третьего Рейха по делам оккупированных территорий. Несомненно, ему он представился как потомок славных фон Ландсбергов, то есть фольксдойче - человек с германскими корнями, хотя данное понятие появилось лишь в 1938 году.
В этот период молодой Жямкальнис лихорадочно искал возможности проявить себя. Это привело его в октябре 1917 года в Петроград, где он поддержал большевиков. В итоге Жямкальнис был избран делегатом на съезд солдатских депутатов. Там он встретился с начинающим литовским революционером-большевиком Йонасом Валунасом. Эта встреча сыграла важную роль в жизни Жямкальниса.
Вернувшись в Литву, он добровольцем вступил в литовскую армию, защищал независимость Первой Литовской Республики. Жямкальнис отличился в боях с бермонтовцами и в 1919 году был награждён Крестом Витиса. В 1922 году он продолжил учебу в Римском университете и стал первым литовцем, получившим архитектурное образование в Западной Европе.
В 1925 году вернулся в Каунас и начал работать архитектором. Как уже говорилось, в 1927 году Жямкальнис был завербован сотрудником НКВД, работавшим под прикрытием в советском посольстве в Каунасе (см. «Opozicija» 2005, № 3/655). В 1939 году после возвращения Литве г. Вильнюса, советский агент Жямкальнис перебрался в новую столицу и стал работать главным инженером-архитектором Вильнюса.
Вхождение Литвы в СССР не принесло ему никаких неприятностей. Наоборот. Председателем Вильнюсского горисполкома стал его давний знакомый Валунас, прибывший в Литву из России. Жямкальнис стал его замом-советником по архитектурным вопросам.
Оккупация Литвы нацистами также не принесла Жямкальнису особых проблем. Он с 1940 года активно поддерживал связь с Фронтом литовских активистов (ФЛА), созданном в нацистской Германии. Одновременно он сотрудничал и с НКВД, передавая сведения о ФЛА. Всю жизнь он балансировал меж двух огней, выжидая кто победит, чтобы потом присоединиться к победителю.
Уже 25 июня 1941 года Жямкальнису была предложена должность министра коммунального хозяйства во Временном правительстве Шкирпы-Амбразявичюса. Тогда же В. Ландсбергис-Жямкальнис (так он подписался) вместе с членами этого правительства подписал благодарственное письмо «спасителю европейской культуры» Гитлеру.
В перечень обязанностей Жямкальниса, как министра Временного правительства, помимо коммунальных проблем, входила организация еврейских гетто в городах Литвы и концентрационных лагерей, в которых евреи ожидали расстрелов. Но запасной вариант Жямкальнис также продолжал отрабатывать. В этих целях он сотрудничал с советским подпольем, возглавляемым известным нам Валунасом, взявшим псевдоним Юозас Витас. Жямкальнис укрывал членов семьи Витаса на даче в поселке Качергине (под Каунасом) и материально поддерживал подпольщиков. Вскоре Витас был арестован гестапо, а подполье - разгромлено. Однако Жямкальнису странным образом удалось выкрутиться из этой смертельно опасной ситуации. Бывший соратник Витаса по подполью, декан юридического факультета Вильнюсского университета Андрюс Булота сообщил литовскому писателю Витаутасу Петкявичюсу, что все оставшиеся в живых подпольщики обвиняли в «провале» Жямкальниса, но доказательств этому не было. (См. «Laisvas laikraštis», 2004, № 26. http://www.mediabv.lt/res_zinpr_det.php?id=3973).
Сам же Жямкальнис в советской автобиографии скромно указывал род занятий во время войны: «партизанил». Свой последующий уход с нацистами на Запад в 1944 году он объяснял желанием спасти сына Габриэлиса, который был обвинен в преступлениях против Рейха и вывезен в Германию. И вот здесь начинается невероятное.
В Германии, провозгласившей тотальную войну и слежку и где свирепствовало гестапо, ликвидируя предателей и врагов Рейха, Жямкальнис чувствовал себя свободно. Он, в поисках сына, без особых усилий посещал некоторые лагеря и тюрьмы. Так вести мог себя только человек, у которого была мощная охранная грамота. Ну не меньше, чем от шефа гестапо Мюллера или главы РСХА (Главного управления имперской безопасности) Кальтенбруннера. Ну, а для этого надо было иметь особые заслуги перед Рейхом. Видимо, у Жямкальниса они были. В итоге, благодаря помощи давнего знакомого рейхсминистра Альфреда Розенберга он сумел вызволить сына из тюрьмы.
Но связей с НКВД Ландсбергис не порывал. После разгрома нацистов, как утверждают некоторые источники, Жямкальнис, по заданию шефов с Лубянки остался в Германии и помогал выявлять военных преступников. Утверждают, что благодаря его помощи, в английской зоне оккупированной Германии спецгруппа НКВД Лит. ССР во главе с полковником Александром Славиным выявила и тайно доставила в СССР военного преступника и бывшего советника нацистского генерального комиссара А. фон Рентельна генерал-лейтенанта Пятраса Кубилюнаса. В Москве тот после допросов был расстрелян.
После этого В. Жямкальнис был направлен в Австралию для наблюдения за литовскими эмигрантами антибольшевистской ориентации. Но в 1959 году в США была раскрыта сеть советских разведчиков-нелегалов. Опасность провала нависла и над Жямкальнисом. Поэтому в мае 1959 года он срочно был переброшен в Союз. По решению политического руководства СССР Жямкальнис был направлен на постоянное место жительство в Литовскую ССР. Тогдашние литовские руководители Антанас Снечкус и Мотеюс Шумаускас были против его возвращения в Литву.
Следует иметь в виду, что в 1957 году Президиум Верховного Совета Лит.ССР принял специальный указ, запрещающий репрессированным антибольшевистским деятелям возвращаться и жить в Литве. Также напомним, что все бывшие члены Временного правительства Шкирпы-Амбразявичюса, в том числе и Витаутас Жямкальнис, были в СССР заочно приговорены к смертной казни.
Но с Москвой особо не поспоришь. В результате Жямкальнису был возвращен конфискованный в 1940 году дом в дачном поселке под Каунасом Качергине, предоставлена государственная квартира в Каунасе и он был трудоустроен старшим архитектором Института городского и сельского строительства. Помимо этого Жямкальнис получил право работать на общественных началах в обществе «За возвращение на Родину», куда вход не проверенным людям был заказан.
Указания из Москвы относительно Жямкальниса были даны, как по партийно-советской линии, так и по линии КГБ. Когда писатель Витаутас Петкявичюс обратился к тогдашнему председателю КГБ Лит. ССР Юозасу Петкявичюсу по поводу персоны Жямкальниса, тот ответил: «Я не обсуждаю приказов, я их выполняю». Тем самым шеф КГБ дал понять, что Жямкальнис является креатурой Москвы.
Далее происходит нечто невероятно для Советского Союза. В марте 1963 года газета «Tiesa» («Правда», орган ЦК КП Литвы) опубликовала Указ Президиума ВС Лит. ССР о том, что Витаутас Ландсбергис-Жямкальнис награжден Почетной грамотой Президиума ВС Лит. ССР в связи с 70-летием. Для многих коммунистов в Литве это был шок.
Об этом рассказал доктор экономических наук Ксаверас Пурвинскас в своей статье «Landsbergių šeimynėlės paslaptys» («Тайны семейки Ландсбергисов»), опубликованной в «Laisvas laikraštis» (2006.11.02 и 2006.12.14). Пурвинскас сообщил, что в своей статье он опирался на информацию, которую в апреле 1963 года первый секретарь ЦК КП Литвы Антанас Снечкус поведал узкому кругу руководящего актива г. Шяуляя, относительно награждения Витаутаса Жямкальниса.
Пурвинскас также сообщил, что накануне принятия Президиумом ВС Лит. ССР решения о награждении Жямкальниса Почетной грамотой, по этому же вопросу было принято решение секретариата ЦК КП Литвы. Была такая практика. А в июне 1973 года Бюро ЦК Компартии Литвы своим сов. секретным решением согласилось с предложением о присвоении товарищу Витаутасу Жямкальнису в связи с 80-летием и за большие заслуги в области советской литовской архитектуры звания «Заслуженный архитектор Лит. ССР».
Одновременно бюро ЦК одобрило проект соответствующего Указа Президиума ВС Лит. ССР, который незамедлительно был принят. В этой истории имеется одна особенность. Традиционная справка о заслугах награждаемого была за подписью лично А. Снечкуса. Обычно такие справки подписывали заведующие отделом ЦК или их замы, курирующие отрасль народного хозяйства, в которой трудился награждаемый. А тут…? Это свидетельствовало о значимости персоны В.Жямкальниса в советский период.
К. Пурвинскас прояснил ситуацию с книгой о подвигах советского «Штирлица»-Жямкальниса, изданной в советский период 10-тысячным тиражом. Буквально через несколько дней после поступления книги в продажу, решением Главлита она была изъята из всех книжных магазинов. Больше о ней никто не слышал. Причина подобного поведения властей могла быть только одна. Кто-то побоялся, что книга позволит расшифровать советского агента Жямкальниса. Видимо, команда относительно изъятия книги последовала из Москвы.
О том, что В. Жямкальнис обладал большими заслугами перед советской властью, свидетельствует факт внесения его персоны в Энциклопедию Литовской ССР, изданную в 1986 году и назначение ему персональной пенсии. Факт назначения Жямкальнису персональной пенсии установил литовский историк Витаутас Тининис. Он обнаружил в архивах благодарственное письмо В. Жямкальниса тогдашнему первому секретарю ЦК Компартии Литвы А. Снечкусу от 14 марта 1973 года.
В нём Жямкальнис благодарит первого секретаря за содействие в получении персональной пенсии (LVVO. F 16895, папка 2, дело173, л.102, 135, дело172, л.128-130). Этот факт Тининас описал в книге «Sniečkus. 33 metai valdžioje» («Снечкус. 33 года у власти». Изд.1995 г., с. 126. Изд.2000 г., дополненное, с. 251).
Следует заметить, что по одним данным В. Жямкальнис получал персональную пенсию союзного значения, по другим - республиканского значения первой категории. Но это не меняет сути дела. И в том и другом случае для получения пенсий такого уровня следовало иметь особые заслуги перед советской властью. Это неопровержимый факт и оспорить его невозможно. Учитывая, что заслуги Жямкальниса в советском градостроительстве не тянули на пенсии такого уровня, получается, что КГБ СССР имел в его лице литовского «Штирлица», только не ясно каким хозяевам он более верно служил: советским или нацистским?
Коллаборант №1
Витукас Ландсбергис, будущий глава «Саюдиса» родился в Каунасе в 1932 году. Он унаследовал отцовскую способность выживать и неплохо выживать в любой ситуации. Еще во время учебы в гимназии молодой Ландсбергис сдал каунасскому НКВД группу своих товарищей-одноклассников, входящих в подпольную антисоветскую организацию. Видимо, этот поступок был достойно оценен, как проявление крайней лояльности к советской власти. Поэтому, хотя отец В. Ландсбергиса числился смертельным врагом советской власти, в дальнейшем ничто не мешало молодому Ландсбергису сделать блестящую карьеру в Советской Литве.
В 1950 году он поступил в элитный ВУЗ – Литовскую государственную консерваторию. В 1952 году Ландсбергиса приняли в ряды ВЛКСМ. А в 1953 году он, как активный и проверенный комсомолец был избран в комитет комсомола консерватории. Следует иметь в виду, что консерватория всегда была под особой опекой КГБ Лит. ССР. Там стать членом даже комитета комсомола было весьма не просто. Но…
Соответственно, в 1955 году, будучи студентом консерватории, Ландсбергис без особых угрызений совести согласился с предложением зам. начальника отдела контрразведки КГБ Лит. ССР Нахмана Душанского стать информатором. О его «подвигах» на этом поприще расскажем позже.
После окончания консерватории в 1957 году Ландсбергис начинает преподавать в Вильнюсском государственном педагогическом институте. Возможно потому, что в этом ВУЗе уже работала его жена Гражина. Там Ландсбергис быстро становится старшим преподавателем, а затем доцентом. Уже с 1965 года он издает свои искусствоведческие труды, что в советский период удавалось далеко не всем.
В 1969 году Ландсбергис защищает диссертацию на тему «Творчество композитора М.К. Чюрлёниса» и удостаивается звания кандидата искусствоведения. Теперь перед ним открываются широкие возможности для дальнейшей карьеры. Неважно, что для диссертации пришлось кое-что беззастенчиво «позаимствовать» у сестры композитора Ядвиги Чюрлените. Главное, что «звание» в кармане.
В 1974 году Ландсбергис перебирается в Клайпеду. Работает доцентом в Клайпедском филиале Литовской госконсерватории. Одновременно пишет монографию «Творчество Чюрлёниса». В 1975 году за эту монографию он удостаивается Премии Литовской ССР.
Подробно говорим об этом, потому, что в советское время немало достойных научных исследований оказались на полках лишь потому, что у их авторов было не всё благополучно с биографией. Но у Ландсбергиса, все «как маслом смазано». И книги издают и на премии не скупятся. Вот тебе и «оккупированная» Литва, об ужасах которой сегодня так много рассуждает наш герой.
В 1978 году Ландсбергис c триумфом возвращается в «alma mater» - Государственную консерваторию. Теперь он кандидат наук, тут же получает звание профессора и занимает достойное место на кафедре марксизма ленинизма. Студентам он читает курс марксистко-ленинской эстетики. В это же время Ландсбергис избирается членом правления и секретариата Союза композиторов Литвы.
В сентябре 1982 года бюро ЦК КП Литвы соглашается с предложением «за большие заслуги в советском искусстве и активную общественную деятельность» присвоить товарищу В. Ландсбергису звание «Заслуженного работника искусств Лит. ССР». Указ Президиума ВС Лит. ССР по этому поводу не заставил себя ждать. О таком звании в Лит. ССР мечтали многие, в том числе и те, кто сделал значительно больше для развития литовской культуры, нежели 50-летний профессор-музыковед. Но лавры достались ему.
Отметим, что за два года до этого в марте 1980 года звания «Заслуженной артистки Лит. ССР» удостоилась супруга В. Ландсбергиса, пианистка Гражина Ручите-Ландсбергене. Это более чем удивительно для Советской Литвы, так как Гражина была из семьи ссыльных, которых, по утверждению Ландсбергиса, советская власть и за людей не считала.
Известно, что Ручите, будучи дочерью ссыльных, вывезенных из Литвы в 1949 году. Тем не менее, в 1950-1952 годах она имела возможность учиться в музыкальной школе г. Иркутска. А в 1954–1957 годах она уже студентка Свердловской консерватории. После возвращения в Литву в 1957 году Гражина тут же становится студенткой элитной Литовской госконсерватории и в 1959 году закончила её.
Получив высшее образование она начала работать, где бы думали, в престижнейшем Государственном театре оперы и балета Лит. ССР концертмейстером. Ах, проклятая советская власть, как же она мучила бедных литовцев и, особенно, бывшую ссыльную Гражину Ручите-Ландсбергене и её супруга!
Помимо этого еще раз напомним, что в июне 1973 года отец В. Ландсбергиса получил звание «Заслуженный архитектор Лит. ССР». Одним словом, семья Ландсбергисов была просто прижизненным пантеоном героев советского времени. Тем не менее, Витаутас Ландсбергис утверждает, что он всегда боролся с советскими оккупантами и по праву носит звание «Резистент №1» (дословно «Сопротивленец №1»).
В 1985 году советская власть удостоила Ландсбергиса особой чести. Его сделали членом редколлегии по изданию «Энциклопедии Советской Литвы». Это издание было призвано должным образом показать достижения Литвы за 40 лет советской власти. Каждое слово, каждая цифра должны были быть выверены. Поэтому членов редколлегии Энциклопедии утверждали на бюро ЦК КП Литвы. Ландсбергис в очередной раз успешно миновал партийное сито.
Поэтому не удивительно, что в 1988 году он во второй раз был удостоен Премии Лит. ССР. В этот раз за монографию «Жизнь и труды Чесловаса Саснаускаса».
В политическом плане в этот период Ландсбергис был тише воды, ниже травы. Видимо по этой причине в июне 1988 года он по настоянию куратора КГБ был введен в Инициативную группу «Саюдиса», где в первое время ничем себя не проявил.
По причине политической индифферентности и, вроде бы, полной управляемости, осенью 1988 года председатель КГБ Лит. ССР генерал Эдуардас Эйсмунтас рекомендовал Бюро ЦК КП Литвы кандидатуру Ландсбергиса в качестве лидера «Саюдиса».
Основные аргументы Эйсмунтаса в пользу Ландсбергиса были следующие: интеллигентен, незаметен, плохой оратор, связан с КГБ и поэтому будет легко управляем. Особо акцентировалось, что семья Ландсбергисов стоит на «советских позициях», а его отец оказал неоценимые услуги советской власти. Бюро ЦК Компартии Литвы с предложением Эйсмунтаса согласилось.
«Партийцы» полагали, что с назначением Ландсбергиса «Саюдис» станет послушным орудием в руках КГБ и партийной элиты. Однако «проверенный» музыковед вскоре показал железную хватку и стальные зубы в борьбе за власть. Тем не менее, КГБ Лит. ССР с благословления КГБ СССР предпринял максимум усилий для публичной раскрутки крайне непредставительного, но весьма амбициозного, лидера «Саюдиса».
Так на политической сцене появился будущий отец литовской нации и глашатай независимости Витаутас Ландсбергис, который сегодня открещивается от родной советской власти, как черт от ладана.
Благодаря предательской позиции Горбачева лидер «Саюдиса» Ландсбергис вскоре стал хозяином положения в республике. КГБ, как в Вильнюсе, так и в Москве предпочел молчать об его грехах. Почувствовав неопределенность позиции Кремля, Ландсбергис понял, что появилась уникальная возможность задвинуть «ставленников Москвы» и, провозгласив независимость Литвы, стать полным хозяином республики.
Вот так советская власть в Литве создала условия для воспитания и становления своего могильщика в лице Витаутаса Ландсбергиса–младшего.
В завершение несколько слов о сотрудничестве «нашего героя» с КГБ Лит. ССР. В начале «чекистской карьеры» Ландсбергис выбрал себе гордый и значительный псевдоним «Витаутас». Позднее, боясь слишком явной аналогии с собственным именем, он заменил его на «Dedulę» («Дядюшку»). Агентурные доносы на своих коллег и хорошо знакомых людей вплоть до1978 г. Ландсбергис подписывал именно этим псевдонимом. (См. «Opozicija» (№ 3/365), «Laisvas laikraštis», 2007, № 37).
Впоследствии с Ландсбергисом, как агентом КГБ, работал контрразведчик полковник КГБ Александр Славин, затем – начальник одного из отделов КГБ Ромуальдас Сприндис. В Клайпеде, где Ландсбергис работал с 1974 по 1978 гг., его курировал лично начальник горотдела КГБ Донатас Абромайтис.
В 1978 году необходимость в донесениях Ландсбергиса миновала и он был переведен в резерв. Но, как известно, агенты и информаторы никогда не уходят «на пенсию». Это закон всех спецслужб. КГБистский хвост Ландсбергиса дал о себе знать в начале 2000-х годов.
Тогда тяжело больной Д. Абромайтис в больнице, в присутствии депутатов Сейма Алоизаса Сакаласа и Витаутаса Чяпаса, а также прокурора Генпрокуратуры Литвы Чеславаса Наринкявичюса дал подробные показания о тайном и сознательном сотрудничестве отца и сына Ландсбергисов с КГБ СССР.
Показания Д. Абромайтиса были записаны на магнитофон, но эта запись из сейфа литовской Генпрокуратуры таинственным образом исчезла в период всевластия В. Ландсбергиса. Абромайтис умер в 2002 году и восстановить его свидетельство невозможно. В этой связи писатель В. Петкявичюс в ходе судебного заседания спросил Ландсбергиса, куда пропала эта запись? Ландсбергис предпочёл промолчать. Суд с такой позицией истца согласился. (См. Opozicija» 2005, № 3/655). Вот таково на сегодняшний день состояние дела «о тайном и сознательном сотрудничестве отца и сына Ландсбергисов с КГБ СССР».
О коллаборантах
Завершим наш рассказ некоторой информацией о коллаборантах вообще. Это люди, для которых не существует понятие Родины, Чести, Веры. Главное для них идеология комфортного самовыживания любой ценой, при любой власти. Ну, уж если повезет, то оседлать удачу, не взирая на то, какие жертвы при этом понесут люди, поверившие им.
Для того, чтобы показать, что суть коллаборантов всех времен и народов одинакова приведем несколько эпизодов из жизни венгерского коллаборанта Имре Надя. Этот «товарищ» имел не менее богатую и впечатляющую биографию, нежели В. Ландсбергис. Будучи призванным на службу в австро-венгерскую армию он в 1916 году попал в русский плен, где стал убеждённым марксистом. В 1917 году вступил в Российскую социал-демократическую партию большевиков.
В 1921 году Надь вернулся в Венгрию, но не нашел общего языка ни с венгерскими коммунистами, ни с властями. С 1930 года жил в СССР, работал в Коминтерне. В 1937 году был арестован по делу Бухарина. Но, видимо, сообщил на допросах в НКВД такие важные сведения о деятельности соотечественников-венгров, нашедших убежище в Советском Союзе, что ему предложили работу чекиста. Известно, что осведомителем НКВД Надь стал еще в 1933 году.
В дальнейшем чекист Надь занимался «чисткой» Коминтерна. По его доносам были арестованы десятки человек, из которых 15 были расстреляны или погибли в лагерях, в том числе Бела Кун и ряд других венгерских коммунистов.
Надь имел агентурную кличку «Володя» и, как отмечали его начальники, работал инициативно, умело и бескорыстно, материального вознаграждения не получал. «Зачистив» Коминтерн от «врагов народа» Надь, фактически расчистил для себя место и стал одним из самых влиятельных лидеров венгерской компартии в эмиграции.
С 1941 по ноябрь 1944 года Надь работал на московской радиостанции «Кошут-радио», которая вела трансляцию программ на венгерском языке для жителей Венгрии, являвшейся союзницей Германии в войне. В ноябре 1944 года Надь вернулся на родину с первой группой коммунистов-эмигрантов.
Но к его разочарованию «первым лицом» Венгрии он так и не стал. Пришлось довольствоваться министерскими постами при различных коалиционных правительствах. Однако в период начавшихся в октябре 1956 года волнений в Будапеште Надь прорвался на пост Председателя Совета Министров Венгерской Народной республики.
На заседании, где состоялось это назначение, Надь клялся остановить нарастающее противостояние и начать процесс гражданского примирения. На деле же Надь спровоцировал начало погромов в Будапеште, жертвами которых стали коммунисты, сотрудники спецслужб и члены их семей. По городу прокатилась волна самосудных казней, когда пойманных после зверских издевательств (например, заливали в рот концентрированную кислоту) расстреливали или вешали на деревьях вниз головой.
В итоге советские войска были вынуждены применить силу. После подавления восстания И. Надь был судим и приговорен к смертной казни, приведенной в исполнение в 1948 году. В постсоветской Венгрии Имре Надь был объявлен национальным героем. Особый акцент в шумихе вокруг имени Надя делается на то, что он был «последовательным борцом со сталинизмом», «сторонником демократии и коренного обновления социализма», хотя документы доказывают совсем обратное.
В этой связи летом 1989 года председатель КГБ Владимир Крючков передал Горбачеву из архива КГБ пачку документов, из которых следовало, что Имре Надь в предвоенные годы был осведомителем НКВД. Эти документы Горбачёв передал венгерской стороне, где их тихо спрятали и до сих пор не предъявили общественности.
Судьбы Ландсбергиса и Надя в чем-то перекликаются. Прежде всего своим неуемным стремлением к личной власти и полным безразличием не только к судьбам людей, поверивших им, но и к стране, ставшей им Отечеством. Но есть и существенное различие. Надь за свои преступления был повешен, а Ландсбергис пока сидит в комфортном кресле европарламентария.
-
3.04.24
Весеннее обострение на Боровской птицефабрике
Скандально известная своими «вывертами» птицефабрика перекрыла жителям Тюмени доступ к озеру Кирчим
